10 класс. Литература. Своеобразие литературного процесса в России 19 века

Комментарии преподавателя

1. Общая характеристика творчества Батюшкова

  

Рис. 1. К.Н. Батюшков (Источник)

В 1817 году Батюшков издаст единственную свою книгу «Опыты в стихах и прозе».

 

Рис. 2. Сборник произведений К.Н. Батюшкова «Опыты в стихах и прозе»

В данном случае опыт Батюшкова в прозе нас не будет волновать, хотя по-своему они любопытны, интересны и замечательны. Остановимся на поэзии. Первая неожиданность, которая обнаруживается в этой книге, это то, что все свои стихи Батюшков умудрился расположить между двумя наиболее популярными и наиболее значительными для последующей русской поэзии жанрами: первый раздел составляли элегии, второй раздел – послания, третий – смесь, в которую вошло все прочее. А стало быть, центральными жанрами творчества Батюшкова оказались элегия и послание. И это не случайно, потому что получится так, что именно эти два жанра окажутся ведущими в истории русской поэзии ближайших 10-20 лет. Поэтому остановимся на элегии Батюшкова «Мечта» и на двух посланиях, которые будут являть собой два разных варианта этого литературного жанра: высокое, классическое, написанное пятистопным ямбом послание «И.М. Муравьеву-Апостолу» и легкое, дружеское, написанное трехстопным ямбом (впервые написанное Батюшковым) «Мои пенаты».

2. Анализ элегии «Мечта»

ЭЛЕГИЯ (от греч. жалобная песня) – жанр лирики: стихотворение медитативного (от лат. углубленное размышление) или эмоционального содержания, передающее глубоко личные, интимные переживания человека, как правило, проникнутые настроениями грусти, светлой печали.

Начнем с элегии «Мечта», над которой автор работал почти в течение 10 лет, построив стихотворение таким образом, что его можно длить до бесконечности. А поскольку центральная ситуация этого произведения – это разговор поэта с мечтой, то элегия могла превратиться в бесконечность. Но нас волнует то обстоятельство, что это не просто мечта, а мечта, которая является в творчестве Батюшкова эквивалентом традиционной музы. Он называет ее подругой муз, и более того, мечта становится воплощением той самой темы, темы поэта. И что же здесь нового и необычного? Когда речь идет о романтической поэзии, то, в первую очередь, она противопоставляется традициям классической поэзии и самого классицизма, где все-таки под творчеством, и поэтическим в том числе, помимо таланта и необходимого поэтического гения, в первую очередь, следовала необходимость учиться и подражать образцам, прежде всего античным. Поэтому классицизм носил оттенок учености, в то время как романтический автор принципиально выстраивает свою фигуру как персонажа, не связанного с разумом и рассудком. Более того, в данной элегии мечте убийственно противостоит житейский опыт, человеческий рассудок, от которого поэт Батюшков убегает, поскольку прерогатива мечты – это прерогатива юности, свободного, нескованного ничем воображения. Поэтому, обращаясь к мечте, он выстраивает своеобразный воображаемый полет, который совершает поэт, сидя в своей скромной и бедной хижине, и маршруты этого полета по-своему важны. Потому что он то уносится в далекое северное средневековье, то неожиданно отправляется в Древнюю Грецию и Древний Рим и вспоминает античных поэтов и как бы ведет с ними разговоры, то возвращается в Петербург, то вспоминает фрагменты собственной биографии, связанные с войной. И в этом смысле перед нам открывается полет в разные времена, эпохи, культуры, что расширяет сферу прекрасного, куда теперь может обращаться поэт. Она не ограничена только античной традицией и классическими образцами, она обращена ко всему миру. Важным становится и то, что этот мир воображения, в котором живет поэт, противопоставлен в Батюшковском стихотворении миру реальному: наш поэт бедный, несчастный, у него не сложилась жизнь. И это не случайность, это принципиальный мотив, связанный с тем, что в нормальном мире, в котором живут нормальные люди, поэт не может найти своего достойного места, он не хочет служить, двигаться по служебной лестнице, накапливать богатства, потому что это не составляет его ценностного интереса. А поскольку он уходит от этого реального мира, то возникает такая не всегда внятно прочитываемая оппозиция официальному миру, который осознается здесь отрицательно, потому что он враждебно относится и к поэту, и к мечтам, не видя в них никакой ценности. Но возможность жить в этих самых мечтах – это значительна компенсация, то, чего вы не можете достигнуть в реальности, то с легкостью вы осуществляете в мечтах. Более того, не нужно думать, что мечты – это хрупкая вещь. Поскольку для Батюшкова это эквивалент музы, поэзии, то он не случайно вспоминает и Горация, и Анакреона, и, в первую очередь, обращается к авторам любовно-эротической поэзии, имея в виду, что эти переживания совсем частные, интимные, не имеющие глобального смысла для человечества. Но человечество их помнит, и эти легкие, крылатые порывы на века запечатлелись. Вот примерно в таком виде вырисовывается эта тема, с одной стороны, музы, поэзии, творчества, с другой стороны, поэта в этой столь значимой и любой Батюшковым элегии «Мечта».

3. Анализ послания «И.М. Муравьеву-Апостолу»

ПОСЛАНИЕ – поэтический жанр: стихотворное письмо, произведение, написанное в форме обращения к кому-либо и содержащее призывы, просьбы или пожелания.

А вот в серьезном послании «И.М. Муравьеву-Апостолу»

 

Рис. 3. С.И. Муравьев-Апостол (Источник)

мы обнаруживаем очень важные комментарии и пояснения к этой самой фигуре поэта, в которой подчеркивается гениальность и индивидуальность:

Ты прав, любимец муз! от первых впечатлений,

От первых, свежих чувств заемлет силу гений,

И им в теченье дней своих не изменит!

Кто б ни был: пламенный оратор иль пиит,

Светильник мудрости, науки обладатель,

Иль кистью естества немого подражатель, –

Наперсник муз, познал от колыбельных дней,

Что должен быть жрецом парнасских олтарей.

Мало того, что мы встречаем тут любимую античную традицию, греческую мифологию, важным тут становится то обстоятельство, что поэтами не рождаются, это некий дар свыше. Более того, на качестве этого дара сказывается окружающее пространство, в котором вы впервые обнаруживаете себя, впервые видите мир. И, в результате, становится понятно, что, чему бы вы ни учились дальше, как бы вы не совершенствовали свой талант, как бы вы не подражали известным классическим образцам, уйти от этого собственного отпечатка индивидуальности невозможно никогда. Поэтому идея романтического поэта и романтического творчества впервые приводит нас к мысли об индивидуальности этого художественного дарования, художественного гения. Дальше послание разворачивается в виде примеров, которые приводит Батюшков. С одной стороны, вполне классический и любимый им Гораций, античный автор. А вот следующие примеры выглядят неожиданно, потому что речь идет о Ломоносове,

 

Рис. 4. М.В. Ломоносов (Источник)

Державине.

 

Рис. 5. Г.Р. Державин (Источник)

На первый план выдвинута фигура Ломоносова как одного из любимых Батюшковым авторов, с одной стороны, а с другой стороны, удивительно аккомпанирующий к идеи этого послания. Видите ли, Ломоносов родился на севере, и его первые впечатления об окружающем мире были существенно иными, чем те впечатления, которые возникали, предположим, у жителей Древнего Рима, юга у Горация, потому что это страшная и одновременно мощна северная природа:

Нет! нет! И в Севере любимец их не дремлет,

Но гласу громкому самой природы внемлет,

Свершая славный путь, предписанный судьбой.

Природы ужасы, стихий враждебных бой,

Ревущие со скал угрюмых водопады,

Пустыни снежные, льдов вечные громады

Иль моря шумного необозримый вид –

Всё, всё возносит ум, всё сердцу говорит

Красноречивыми, но тайными словами.

Здесь возникает другая важная тема, связанная с темой природы. Все люди видят эту природу, все в ней живут, но не со всяким эта природа разговаривает. Но, когда речь идет о поэтах, о любимцах муз, то вот с ними она как раз красноречивыми, внятными, но тайными словами, потому что для других они не ясны. Таким образом, поэт особенным образом чувствует и понимает язык природы в том его качестве, в котором он не доступен никому иному. И, наконец, в финале послания Батюшков возвращается к любимой теме, теме трагического существования поэта в реальной жизни, в трагичности его судьбы:

Так, свыше нежною душею одаренный,

Пиит, от юности до сребряных власов,

Лелеет в памяти страну своих отцов.

На жизненном пути ему дарует гений

Неиссякаемый источник наслаждений

В замену счастия и скудных мира благ:

С ним муза тайная живёт во всех местах

И в мире – дивный мир любимцу созидает.

Здесь возникает отчетливо сформулированная идея двух миров: реального и воображаемого, мира мечты. Более того, становится понятным, что речь идет об особой силе этой мечты и воображения, потому что речь идет о той удивительной способности, которая связанна с возможностью жить в мире мечты как в мире реальном. И в этом отношении перед нами не просто какая-то мечтательность, а такого рода сила, при которой настоящий мир теряет свои реальные очертания, свою строгость и твердость и превращается в нечто совсем иное благодаря мечте поэта:

Пускай свирепый рок по воле им играет;

Пускай незнаемый, без злата и честей,

С главой поникшею он бродит меж людей;

Пускай, фортуною от детства удостоин,

Он будет судия, министр иль в поле воин –

Но музам и себе нигде не изменит.

Тоже блестящее мест, если иметь в виду русскую культуру, связанную с тем, что статус поэта у нас совсем неопределенный в социальном смысле, а вот ваше место в табеле о рангах очевидно и всем понятно. Но возникает такая ситуация, что кем бы вы ни были, мир поэзии, музы существует поверх этого, поэтому поэт живет не своей социальной деятельностью, а миром воображения. Финал послания выглядит совсем странно:

Но музам и себе нигде не изменит.

В самом молчании он будет всё пиит.

В самом бездействии он с деятельным духом.

Тут мы договорились до финального противоречия. Оказывается, поэт не обязательно пишет стихи, он может молчать, может бездействовать, потому что поэт – это не стихотворец, в классическом понимании. В романтической традиции, и у Батюшкова это, пожалуй, впервые так ярко и отчетливо прозвучит, речь идет о поэте как особом существе, обладающим необычными способностями, особенным образом воспринимающим мир, который говорит ему красноречивыми и тайными словами, обладающий способность жить в другом мире, который он создает благодаря своей мечте. А стало быть, перед нами некое духовное существо, не похожее на других людей. Из этого следует масса размышлений, связанных с тем, что, действительно, поэт тут оказывается в особом положении: он над людьми, он избранный и отторгнутый от людей одновременно. Зато особенное очарование и особый смысл придают ему возможность общаться с подобными же существами, поэтами.

4. Анализ послания «Мои пенаты»

Эту возможность (общение избранных поэтов) реализует знаменитое послание Батюшкова «Мои пенаты», обращенное к Вяземскому

 

Рис. 6. П.А. Вяземский (Источник)

и Жуковскому,

 

Рис. 7. В.А. Жуковский (Источник)

к двум поэтам и приятелям автора. И выстраивается это послание, с внешней точки зрения, как приглашение Вяземского и Жуковского посетить укромный уголок, где живет поэт. Мы обнаруживаем здесь почти все традиционные темы Батюшкова: бедный, несчастный, всеми оставленный, всеми брошенный, забытый поэт, живущий в глубоком одиночестве. Так начинает свое послание автор:

В сей хижине убогой

Стоит перед окном

Стол ветхий и треногой

С изорванным сукном.

В углу, свидетель славы

И суеты мирской,

Висит полузаржавый

Меч прадедов тупой;

Здесь книги выписные,

Там жесткая постель –

Все утвари простые,

Все рухлая скудель!

Скудель!.. Но мне дороже,

Чем бархатное ложе.

Опять возникает известное у Батюшкова противопоставление бедного, несчастного существования поэта богатству внешнего мира. Эта тема в послании будет развиваться и дальше, потому что он кого-то приглашает, а кого-то нет, о чем и напишет ниже:

Отеческие боги!

Да к хижине моей

Не сыщет ввек дороги

Богатство с суетой;

С наемною душой

Развратные счастливцы,

Придворные друзья

И бледны горделивцы,

Надутые князья!

Отвергаются как раз жители официального мира, озабоченные мирскими достижениями и благами. Наш автор живет в совершенно другом мире, неслучайно ведь послание называется «Мои пенаты». Пенаты и Лары –

 

Рис. 8. Пенаты и Лары (Источник)

это боги домашнего очага, и вот в этом простом уголке поэта живут именно они:

Отечески Пенаты,

О пестуны мои!

Вы златом не богаты,

Но любите свои

Норы и темны кельи

По крайней мере, вот эти самые божества присутствуют и живут здесь же. Дальше послание описывает жизнь нашего поэта вот в этом укромном уголке, кого он туда не приглашает и кого туда зовет. Среди этих приглашенных оказывается некая возлюбленная поэта, некая Лилета, которая представляет любовную тему Батюшкова:

И ты, моя Лилета,

В смиренной уголок

Приди под вечерок

Тайком переодета!

Под шляпою мужской

И кудри золотые

И очи голубые

Прелестница, сокрой!

Накинь мой плащ широкой,

Мечом вооружись

И в полночи глубокой

Внезапно постучись...

Вошла – наряд военный

Упал к ее ногам,

И кудри распущенны

Взвевают по плечам,

И грудь ее открылась

С лилейной белизной:

Волшебница явилась

Пастушкой предо мной!

Понятно, что здесь речь идет ни о какой конкретной женщине и Батюшковской любви – это мир мечты и воображений, именно поэтом героиня носит и условное имя, и с ней происходят такие феерические представления с театральными переодеваниями, которые завершатся описаниями этого прекрасного ложа.

А Лила почивает

На ложе из цветов...

И ветер тиховейный

С груди ее лилейной

Сдул дымчатый покров....

И в локоны златые

Две розы молодые

С нарциссами вплелись;

Сквозь тонкие преграды

Нога, ища прохлады,

Скользит по ложу вниз...

Я Лилы пью дыханье

На пламенных устах,

Как роз благоуханье,

Как нектар на пирах!

И мы забыли, что все это происходит на жесткой постели. Вдруг весь мир оказался усыпан цветами, преобразился, очень незаметно и не всегда ощутимо. Потому что дальше, когда Лилета покинет нашего поэта, вместо нее в его укромный уголок придут музы. И это центральное место, потому что та же самая любовь теперь будет обращена в сторону этих самых муз. И описание этого мира поэзии Батюшков развернет не в виде полета мечты и воображения, а в виде разговоров, которые он ведет с поэтами, в данном случае, символически представляющими собою весь мир поэзии. Причем это будут и поэты, живущие ныне, и поэты, давно почившие. Это будут и античные, любимые для Батюшкова поэты, и русские поэты, от Ломоносова, Державина до современников Батюшкова: Карамзина, Богдановича. Но главное, что это будет некий диалог, который разворачивается вне времени и пространства, потому что, с любимой Батюшковской точки зрения, приобщение к миру муз и поэзии одаривает вас бессмертием. А вот в финале автор приглашает Жуковского и Вяземского посетить это укромный уголок с целью поспорить и попить, поскольку здесь собираются избранные люди, которые не разговаривают о поэзии, а живут в ней. А поскольку мир поэзии одаривает их радостью, счастьем, восторгом, любовью и проч., то портреты Жуковского, Вяземского рисуются как портреты людей, которые в этом мире мечты и поэзии обретают невозможное нигде счастье, наслаждение жизнью, потому что в других сферах человеческого существования обреет эту высшую гармонию невозможно. Даже смерть не страшит нашего поэта, потому что нужно сейчас петь, веселиться и радоваться, ведь когда-то наступит смерть, но, когда я умру, не плачьте над моею могилой, не читайте над ней скучные псалтыри, продолжайте петь и веселиться, для того, чтобы прочие люди с удивлением обнаружили, что здесь похоронен прах молодого счастливца. Почему же это стихотворение Батюшкова стало своего рода манифестом Батюшковской поэзии? Обратим внимание еще на одну деталь. Когда речь идет о приглашенных Вяземском и Жуковском, то поднимают они золотые чаши. Хотя стоит напомнить, что «всё утвари простые, всё рухлая скудель», твердое ложе, которого и в помине нет, кроме трехногого стола и полки книг. А потом – ложе из цветов, в котором почивает Лила, потом воображаемые разговоры с поэтами, потом золотые чаши, из которых они пьют. Дело в том, что на наших глазах разворачивается преобразование скудной реальности в этот огромный восторженно-прекрасный и красивый мир мечты, поэзии, второй мир, в котором пребывают избранные поэты.

Вот в таком неожиданном и странном смысле возникает в романтической поэзии Батюшкова такая, казалось бы, понятная тема поэта и поэзии. Потому что поэтом тут становится не автор стихов, а особым способом воспринимающий и чувствующий мир человек, который может жить в мире воображения и фантазии, который отделен от жизни других людей, потому что не всякому дана такого рода способность, но зато с восторгом принимающий аналогичных ему поэтов, поскольку перед нами возникает некий союз, содружество избранных гениев. Именно в таком виде предстанет эта тема в поэзии Константина Николаевича Батюшкова.

 

Источники

конспект http://interneturok.ru/ru/school/literatura/10-klass/literatura-pervoy-poloviny-xix-veka/poeziya-russkogo-romantizma-k-n-batyushkov?seconds=0

http://www.youtube.com/watch?v=4iU8aBhOGvM

http://www.youtube.com/watch?v=dbIqKyqrwPg

http://www.youtube.com/watch?v=JYS7xRbX4ZM

Файлы

Нет дополнительных материалов для этого занятия.