10 класс. Литература. Творческая биография М.Ю. Лермонтова. Основные темы и мотивы лирики поэта

Комментарии преподавателя

1. Анализ поэмы «Демон»

Когда мы с вами говорили о лирике Лермонтова, то обнаружили, что она глубоко противоречива и, обыкновенно, эти противоречия снимаются только художественным, поэтическим текстом, который с внешней стороны выглядит как будто бы очевидно, вполне внятно и не требует никакого комментария.

Когда речь идет о высшем достижении Лермонтова, о поэме «Демон», то эти особенности поэтики Лермонтова сохраняются. Поэма выстраивается на вроде бы вполне внятном и понятном сюжете о духе зла, который пытается соблазнить чистую, непорочную, земную девушку, но, к счастью, этот его умысел оказывается неудачным.

Но только на первый взгляд все выглядит так понятно и очевидно. Проблемы возникают сразу же, с фигуры самого демона. Из поэмы Лермонтова не совсем понятно, кто он такой. С одной стороны, Лермонтов опирается, конечно, на библейскую традицию о падшем духе, на мифы о любви ангелов к земным женщинам. А с другой стороны, его собственный демон (это собственное сочинение Лермонтова, не имеющее никаких аналогов, никаких источников) не окружен никакими другими персонажами: ни небесными, ни подземными. Он одинок, он мечется в пустынях мира, он наполнен скукой, потому что и зло, которое он совершает, не приносит ему никакого удовлетворения.

То не был ада дух ужасный, Порочный мученик – о нет! Он был похож на вечер ясный Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет.

 

Рис. 1. Голова Демона. (Ил. М.А. Врубеля, 1890 г.) (Источник)

Как демон он должен был бы отрицать Бога, он должен был бы отрицать божье творение. При этом мотив влюбленности демона в Тамару оборачивается не только мотивом его возрождения, но и признанием того, что все-таки в этом мире есть нечто удивительное, нечто совершенное, что заставляет демона признать, в конце концов, правоту божьего творения. Традиционную романтическую композицию неба и земли, где все-таки под небом подразумевалось нечто духовное, божественное, позитивное, а под землей подразумевалось временное, тленное, греховное, Лермонтов переворачивает буквальным образом вверх тормашками, потому что небесным у него оказывается демон. Он же оказывается искушающим, соблазняющим. А с другой стороны, соблазняет и искушает он земное существо, которое, в свою очередь, в поэме представлено как некий ангел земной, как некая возможность земного оправдания этого порочного небесного духа. Это обстоятельство само по себе порождает сложность в понимании и толковании многих мест. В первую очередь, помимо того, что демон соблазняет Тамару, мы с некоторым удивлением обнаруживаем ситуацию соблазнения Тамары демона, когда он впервые испытывает чувства любви к ней:

И Демон видел… На мгновенье

Неизъяснимое волненье

В себе почувствовал он вдруг.

Немой души его пустыню

Наполнил благодатный звук —

И вновь постигнул он святыню

Любви, добра и красоты!..

То был ли признак возрожденья?

 

Рис. 2. Демон и Тамара.(Ил. М.А. Зичи, 1871 г.) (Источник)

Этот вопрос так и останется вопросом, мы не получим на него прямого ответа. Зато, обнаружим, что Лермонтов в поэме переплетает два взаимоисключающих сюжета. С одной стороны, сюжет о возможном духовном возрождении, а с другой – сюжет о соблазнении земной женщины. Эти противоречия попадают и в сам текст поэмы, в самые знаменитые ее места. Например, клятва демона:

Клянусь я первым днем творенья,

Клянусь его последним днем,

Клянусь позором преступленья

И вечной правды торжеством.

Клянуся небом я и адом,

Земной святыней и тобой,

Клянусь твоим последним взглядом,

Твоею первою слезой…

Хочу я с небом примириться,

Хочу любить, хочу молиться.

Хочу я веровать добру.

Действительно, на первый взгляд это выглядит, как убедительная вполне клятва. Но клятва все-таки звучит в устах демона. Она выстраивается так, что клянется демон всем, а стало быть, ничем. Ему самому ничто не дорого. Эта клятва выглядит, действительно, соблазняющей и двусмысленной, равно как и его попытка обернуться добрым и незлобным существом, с одной стороны, выглядит в устах демона убедительней, а с другой стороны, наполнена сомнением и двусмысленностью. Еще более неопределенным и странным становится то, чем демон соблазняет Тамару, что он может ей предложить. Напомню, как демон он отвергает все земное.

И будешь ты царицей мира,

Подруга первая моя;

Без сожаленья, без участья

Смотреть на землю станешь ты,

Где нет ни истинного счастья,

Ни долговечной красоты…

Начинает он свой соблазн так, а завершает так:

И для тебя с звезды восточной

Сорву венец я золотой;

Возьму с цветов росы полночной;

Его усыплю той росой;

Лучом румяного заката

Твой стан, как лентой, обовью,

Дыханьем чистым аромата

Окрестный воздух напою;

Всечасно дивною игрою

Твои слух лелеять буду я;

Чертоги пышные построю

Из бирюзы и янтаря;

Я опущусь на дно морское,

Я полечу за облака,

Я дам тебе все, все земное –

Люби меня!..

Рис. 3. Демон и Тамара («Люби меня»). (Ил. М.А. Врубеля, 1890-91 гг.) (Источник)

Мы только что отреклись от всего земного, и тут же, в финале, все это земное предложили вновь Тамаре в неком опоэтизированном, концентрированном виде. Но это концентрация все того же земного, всего того, что по существу демон должен был бы отрицать. Это противоречие, никак невозможно удалиться от этого. Лермонтов одновременно преследует две противоречащие друг другу цели. С одной стороны, он как небесный проклятый дух пытается возродиться через очеловечивание, а с другой стороны, этот же процесс одновременно глазами Тамары увиден как процесс соблазнения, и, в конце концов, ее смерти. Но и это еще не все. Не совсем понятно, кто несет ответственность за все происходящее. Ведь, кажется, что поскольку демон – падший ангел, взбунтовавшийся против бога, а стало быть, он обладает некой собственной свободной волей. А стало быть, мы должны были предположить, что его возрождение есть попытка этого самого демона приобщиться к миру любви, добра и красоты. А с другой стороны, вдруг в финале поэмы выясняется, что Тамара изначально, по божьему плану должна была оказаться земной девушкой. Заранее спланированной была ее смерть и попытка забрать ее из земного мира в райский куст. Весь сюжет, который случился с демоном, неожиданно оказывается всего лишь фрагментом божьего плана, божьего замысла. Демон оказывается не свободным носителем зла, а неким инструментом в руках бога. Причем и та, и другая версия не оказываются единственными и окончательными. Они сосуществуют взаимно. Лермонтов не пытается растолковать читателю эту последнюю, некую логическую правду. И в этом удивительное обаяние поэмы, в этом удивительная многозначность многих сюжетов, мотивов и, в конце концов, центральных образов этой поэмы, которые в последующем по-разному воспринимались, толковались и осознавались писателями, поэтами, музыкантами.

В заключение нужно обратить внимание на рассказчика, который рассказывает нам эту поэму с такой эпической, фольклорной простотой, не вдаваясь в попытки объяснить или мотивировать как-то поступки и внутренние переживания персонажей, потому что для него это легенда как быль, поэтому нет резона сомневаться в происходящем. С другой стороны, этот же рассказчик живописует нам окружающий мир: великолепные горы Кавказа, которые, с одной стороны, делают эту историю более реальной, а с другой – рисуют нам божий мир в эго великолепии и красоте, что противостоит той идее отрицания, которой исполнен сам демон.

Таким образом, при всей внешней простоте и внятности сюжета, изнутри поэма Лермонтова оказывается многозначным текстом. Образы центральных персонажей наполняются многозначными оттенками, который Лермонтов принципиально не пытается объяснить, свести к некой внятной и логической идее, создавая вот такой необычайный пучок смыслов внутренних переливов, который составляют прелесть и очарование этой Лермонтовской поэмы.

2. «Лермонтов и «Демон»

Сама по себе тема демона для творчества Лермонтова необычна по своему масштабу и объему. Впервые он обращается к этой теме в 1829 году, написав стихотворение «Мой демон», где рисует портрет некого демонического существа:

Собранье зол его стихия.

Носясь меж дымных облаков,

Он любит бури роковые,

И пену рек, и шум дубров.

Меж листьев желтых, облетевших,

Стоит его недвижный трон;

На нем, средь ветров онемевших,

Сидит уныл и мрачен он.

Он недоверчивость вселяет,

Он презрел чистую любовь,

Он все моленья отвергает,

Он равнодушно видит кровь,

И звук высоких ощущений

Он давит голосом страстей,

И муза кротких вдохновений

Страшится неземных очей.

В данном случае этот персонаж вполне однозначен, что называется, он являет собою «собранье зол». С другой стороны, через несколько лет, в 1831 году, Лермонтов, продолжая развивать эту же самую тему, напишет вариацию, при которой речь пойдет не только о фигуре демона, а о фигуре соблазняющего демона. Лирический герой будет этим демоном соблазняться. И соблазн тут будет выглядеть несколько неожиданно и оригинально:

И гордый демон не отстанет,

Пока живу я, от меня

И ум мой озарять он станет

Лучом чудесного огня;

Покажет образ совершенства

И вдруг отнимет навсегда

И, дав предчувствия блаженства,

Не даст мне счастья никогда.

А вот в финальном варианте поэмы, в 1838 году, две эти позиции соединятся вместе. С одной стороны, там будет демон с собранием зла, правда, пытающийся возродиться, а с другой стороны, там будет соблазненная им Тамара, и соблазнять он будет ее образами совершенства: «Лучом чудесного огня». И в этом отношении поэма как бы соединит два мотива: мотив демона и мотив соблазненной демоном девы.

Напомним, что к самой поэме Лермонтов будет двигаться очень долго: если первые обращения связаны с 1829 годом, то финальный вариант (и это будет уже 8-я редакция поэмы) будет создан только в 1838 году.

Рис. 4. Автограф поэмы. (2-я редакция, 1830 г.) (Источник)

Поэтому становится понятно, что сам по себе образ демона для Лермонтова оказался крайне значимым, пронизывающим все его творчество на протяжении многих лет.

3. «Лермонтов и Пушкин»

Напомним, что источников образа демона у Лермонтова было достаточно: и библейская традиция, и западноевропейская литературная традиция (например, «Фауст» Гете),

 

Рис. 5. И.В. Гёте (Источник)

и, разумеется, русская. Из русской, в первую очередь, можно обратить внимание на творчество Пушкина,

 

Рис. 6. А.С. Пушкин (Источник)

на стихотворение «Ангел», которое по существу разворачивает одну из сюжетных линий будущей Лермонтовской поэмы: линию, связанную с влюбленным демоном:

В дверях эдема ангел нежный

Главой поникшею сиял,

А демон мрачный и мятежный

Над адской бездною летал.

Дух отрицанья, дух сомненья

На духа чистого взирал

И жар невольный умиленья

Впервые смутно познавал.

«Прости, он рек, тебя я видел,

И ты недаром мне сиял:

Не всё я в небе ненавидел,

Не всё я в мире презирал».

И невзирая на оригинальность самой по себе постановки вопроса («влюбленный демон»), все остальное носит у Пушкина вполне классический характер: ангел находится на небесах, демон мрачный снизу смотрит на него. Более того, перед нами две духовые сущности. У Лермонтова же вся ситуации меняется: демон оказывается жителем небес, влюбленного не в ангела, а в земную девушку. И поэтому вся ситуация Лермонтовской поэмы приобретает глубоко противоречивый и странный характер.

4. «Лермонтов и Блок»

Особая многозначность и неопределенность Лермонтовских образов была той возможностью, которая была использована последующими писателями, художниками, музыкантами, интерпретирующими Лермонтовскую поэму. Среди этих интерпретаторов были почти конгениальные сотворцы, если вспомнить картины Врубеля,

Рис. 7. М.А. Врубель. (Автопортрет, 1904 г.) связанные с иллюстрацией поэмы «Демон», и творчество Блока.

Рис. 8. А.А. Блок (Источник)

Вспомним его стихотворение «Демон» 1910 года, которое разворачивает мотивы Лермонтовского демона:

Иди, иди за мной – покорной

И верною моей рабой.

Я на сверкнувший гребень горный

Взлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,

Ее бездонностью дразня.

Твой будет ужас бесполезный

Лишь вдохновеньем для меня.

И, онемев от удивленья,

Ты у́зришь новые миры –

Невероятные виденья,

Создания моей игры…

Дрожа от страха и бессилья,

Тогда шепнешь ты: отпусти…

И, распустив тихонько крылья,

Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,

Уничтожаясь на лету,

Ты полетишь, как камень зыбкий,

В сияющую пустоту…

Совершенно очевидно, что в Лермонтовском «Демоне» Блок выделит интересующие его темы: своеволие, аморализм демона, его неподчиненность человеческим законам и артистизм, соединение красоты и смерти. Все это приближает нас к другой теме, Блоковской, которая тоже может быть осмыслена в контексте, развивающем Лермонтовские традиции. Это будет образ музы, которая включит в себя демонические мотивы, заставляя вспомнить не только поэму «Демон», но и раннее стихотворение Лермонтова «Молитва», где как раз творчество, вдохновение приписаны демоническому началу, а не божественному. И вот стихотворение 1912 года «К музе»:

Есть в напевах твоих сокровенных

Роковая о гибели весть.

Есть проклятье заветов священных,

Поругание счастия есть.

И такая влекущая сила,

Что готов я твердить за молвой,

Будто ангелов ты низводила,

Соблазняя своей красотой...

Зла, добра ли? – Ты вся – не отсюда.Мудрено про тебя говорят:Для иных ты – и Муза, и чудо.Для меня ты – мученье и ад.Я не знаю, зачем на рассвете,В час, когда уже не было сил,Не погиб я, но лик твой заметилИ твоих утешений просил?……………………………………И была роковая отрадаВ попираньи заветных святынь,И безумная сердцу услада –Эта горькая страсть, как полынь!

Совершенно очевидно, что Блок по-своему творчески перерабатывает то наследие, которое было создано еще в 1830-е годы Лермонтовым.

 

Источники

http://interneturok.ru/ru/school/literatura/10-klass/m-yu-lermontov/poema-m-yu-lermontova-demon

http://www.youtube.com/watch?v=dGTJFoWJyyE

http://www.youtube.com/watch?v=0TmSD9jBi8s

http://nsportal.ru/shkola/literatura/library/2013/03/10/prezentatsiya-k-uroku-literatury-v-10-klasse-obraz-demona-v

Файлы